Борис Тух
«С любовью не шутят»: для веселья им даны молодые годы
Postimees 21. Июнь 2016
Таллиннский Theatrum играет комедию Педро Кальдерона де ла Барки «С любовью не шутят».
На сцене – выпускники 18-го набора театрального училища при Коллегиуме Старого города. Коллегиум – это частная театральная школа, которой руководит создатель и глава первого в Эстонии частного театра Theatrum Лембит Петерсон. Он же и поставил дипломный спектакль со своими учениками.
Страсти, ревность, плащи и шпаги
Эта комедия – не самая известная у Кальдерона. Пьесу Альфреда де Мюссе под тем же названием вспомнит любой любитель театра, а текст кальдероновской комедии на русском языке не найти даже в Интернете. Хотя в России она совсем недавно ставилась, и даже не один раз. Между тем «С любовью не шутят» – одна из пяти пьес Кальдерона, переведенных на эстонский.
«С любовью не шутят» – типичная комедия плаща и шпаги. В ней есть все, чем славился испанский театр в его золотой век. Две пары благородных влюбленных – лирическая и склонная к несколько циничному юмору; хитроумная служанка и недотепа-слуга, уверенный в ее коварстве; отец – знатный дворянин, слишком настойчиво оберегающий честь дочерей; двое эпизодических сеньоров, невпопад хватающихся за шпаги. Это чтобы дать актерам пофехтовать – какая же испанская комедия без звона мечей?
Юный идальго дон Хуан де Мендоса (Прийду Тикк) любит младшую дочь решительного престарелого маразматика дона Педро Энрикеса (Тармо Сонг) донью Ленор (Мария Тереза Калмет). Отец мешает встречаться молодым людям: пока старшая дочь не замужем, младшей о личной жизни думать рано. А донья Беатрис (Анетт Демьянов) – девица ученая и жеманная, любовью не интересуется, выражается непонятно, и вообще с ней тяжело.
Чтобы нейтрализовать Беатрис, Хуан уговаривает своего друга дона Алонсо де Луна (Ян Эрик Эренберг) притвориться влюбленным в Беатрис. Алонсо совершенно не годится на роль печального поклонника прекрасной девы – он насмешник, ходок, не пропускает ни одной юбки и при этом на социальное положение очередной жертвы не смотрит: дворянка – так дворянка, служанка – так служанка…
Но на какие только жертвы не пойдешь ради друга!
Алонсо и Беатрис малость напоминают Бенедикта и Беатриче из шекспировской комедии «Много шума из ничего», но я сомневаюсь, что Кальдерон читал Шекспира и тем более заимствовал у него идеи. Предшественники Кальдерона успешно поработали над каноном жанра, и его законам приходится подчиняться. Надо ли сообщать нашему искушенному театралу, что завершается пьеса ко всеобщему удовлетворению?
Попробуйте в это поверить
Естественно, сюжет комедии в наше время кажется искусственным. Это своего рода театральная условность, которая предоставляет возможность актерам показать, как они хорошо умеют двигаться, танцевать, декламировать стихотворный текст и так далее.
Комедии XVII века сегодня – музейные экспонаты. Ими можно любоваться (если они поставлены так же блистательно, как, к примеру, фильм Яна Фрида «Собака на сене» с Маргаритой Тереховой и Михаилом Боярским), но по-настоящему сопереживать героям, разделять их чувства – увольте! Да и чувство юмора с веками стало несколько иным.
Между тем трагедии Шекспира или философские драмы того же Кальдерона (хотя бы «Жизнь есть сон») настолько прочно сцеплены с нашей действительностью, что напоминать об этом – трюизм.
Может, дело в том, что именно около 1600 года (сожжение Джордано Бруно, конец золотого века тюдоровской Англии, отделение Нидерландов от Испанской державы) проходит разрыв между культурой Ренессанса и барокко. Ренессансную веру во всесилие и благородство человека сменили настроения упадка, пессимизма, резиньяции. И у одних и тех же авторов комедии и трагедии оказались по разные стороны этой границы.
Наше мироощущение близко мироощущению позднего Шекспира и позднего Кальдерона. Нас уже не веселят их комедии. Потому что трудно верить в происходящее в них.
Однако бывают счастливые исключения.
Победное шествие юности
Актеры, занятые в спектакле Theatrum’a, пребывают в том возрасте, когда еще можно влюбляться не на шутку, страдать, считать блаженством каждый миг, проведенный с предметом своей страсти, а каждую минуту в разлуке – несчастьем. Можно ревновать по пустякам, можно быть уверенным в том, что если твоя богиня тебе изменит, останется лишь гордо закутаться в плащ – и уйти с разбитым на всю жизнь сердцем…
Юные актеры понимают своих героев. Не просто изображают их, а действительно вживаются в образы. Предлагаемые обстоятельства комедии для них, конечно же, театральная условность, но вместе с тем и что-то очень близкое, то, над чем можно посмеяться, но и принять близко к сердцу – тоже.
Мы, взрослые зрители, естественно, знаем, что все кончится хорошо. Дон Педро, гротескно и вместе с тем вполне жизненно сыгранный единственным взрослым актером в этой постановке Тармо Сонгом, сменит гнев на милость, Алонсо и Беатрис, Хуан и Ленор, а также лакей Алонсо Москатель (Экке Мяртен Хеклес) и разбитная камеристка сестер Инес (Маргарет Сарв) соединят руки и сердца… Однако сами персонажи (и исполнители) в это не верят. Они знают одно: их счастье висит на волоске, и за него надо бороться всеми способами!
Оттого так инфантилен и пылок Хуан. Оттого так непостоянен в своих убеждениях пытающийся казаться прожженным циником Алонсо. Оттого так уныл и вместе с тем изобретателен (помните, в «Особенностях национальной охоты»: если припрет, еще не так раскорячишься!) Москатель.
Юные дамы тоже готовы броситься в водоворот страстей. Очень смешно жеманство Беатрис, с которым она расстается, впервые испытав подлинное чувство. Инес – та самая плутовка-служанка, без которой в комедии никак не обойдешься. Менее выразительна Ленор, но что поделаешь: роль лирической героини – самая невыигрышная.
Спектакль очарователен, изящен и музыкален. А что еще требуется от дипломной постановки театрального училища?